Вот, знаете ли, иногда ходишь и терпеть не можешь совершенно незнакомого человека. Вот ни за что, практически, за фигню.
За собственную неудачливость, сподвигнувшую когда-то прочитать текст от этого, не убоюся слова, пейсателя.
Ходишь и содрогаешься, вдруг натыкаясь на дорогой почкам ник в дискуссиях у хороших людей.
Ещё хуже, когда изредка огребаешь похвалы к тем фикам того факрайтера в собственной френд-ленте. Хочется сойти с планеты с вещами.
Иррациональные свои реакции подавлять желания не имею, но и высказываться смысла нет, так что ходишь и травишься собственным ядом.
И тут вдруг у приятного тебе человека завуалированная, но явная гадость в сторону драгоценного беглеца из Газенвагена.
Прямо гадость! Прямо изящная!
И так, знаете ли, хорошо становится. Прямо таки радостно!
Как будто кто-то на твоих глазах лопатой размазал гнилистого слизня, занесённого в Красную книгу. Вроде как и нехорошо, и Гринпис тебя осудит, зато как приятно, да ещё и кто-то другой за тебя постарался!
За собственную неудачливость, сподвигнувшую когда-то прочитать текст от этого, не убоюся слова, пейсателя.
Ходишь и содрогаешься, вдруг натыкаясь на дорогой почкам ник в дискуссиях у хороших людей.
Ещё хуже, когда изредка огребаешь похвалы к тем фикам того факрайтера в собственной френд-ленте. Хочется сойти с планеты с вещами.
Иррациональные свои реакции подавлять желания не имею, но и высказываться смысла нет, так что ходишь и травишься собственным ядом.
И тут вдруг у приятного тебе человека завуалированная, но явная гадость в сторону драгоценного беглеца из Газенвагена.
Прямо гадость! Прямо изящная!
И так, знаете ли, хорошо становится. Прямо таки радостно!
Как будто кто-то на твоих глазах лопатой размазал гнилистого слизня, занесённого в Красную книгу. Вроде как и нехорошо, и Гринпис тебя осудит, зато как приятно, да ещё и кто-то другой за тебя постарался!
